Зал И.Н.Крамского

Иван Николаевич Крамской (1837-1887) - русский живописец и рисовальщик, мастер жанровой, исторической и портретной живописи; художественный критик.

И.Н.Крамской - выдающийся русский художник второй половины XIX века. Его творческий и общественный облик сложились в 1860-х годах - эпоху острой идеологической борьбы, в процессе которой формировалось новое художественное сознание, шло к подъему искусство критического реализма.

И.Н. Крамской родился в 1837 году в семье мелкого чиновника в г. Острогожске Воронежской губернии. Первоначальное обучение получил в уездном училище. Сам занимался рисованием с раннего детства.

В 16 лет поступил ретушером к фотографу сначала в Харькове, а потом в Петербурге.

В 1857 году был принят в Академию художеств, где скоро достиг больших успехов в живописи и рисунке. Рисунок изучал у профессора Академии А.Т. Маркова. За рисунок с натуры получил малую серебряную медаль, медаль за картину «Умирающий Ленский» и малую золотую медаль за картину «Моисей источает воду из камня». Косность академического образования тяготила Крамского, и в 1863 году он возглавил «бунт четырнадцати» - выпускников Академии, которые отказались писать на заданную тему «Пир в Валгале» и потребовали свободного выбора сюжета для конкурса на большую золотую медаль. Впоследствии они организовали художественную артель, первое независимое объединение русских художников. В 1870 году было основано Товарищество передвижных художественных выставок, с тех пор до последних дней жизни Крамской оставался одним из ведущих членов этого крупнейшего передового объединения русских художников.

По выходе из Академии И.Н. Крамской пишет преимущественно портреты, которым свойствен интерес к психологии современного ему человека.

Мастерство художника достигает расцвета в начале 70-х годов. Он пишет ряд портретов деятелей русской культуры и людей из народа, такие как портреты Л.Н. Толстого, П.М. Третьякова, Н.А. Некрасова, М.Е. Салтыкова-Щедрина, крестьянина Мины Моисеева.

Крамской представил на первую передвижную выставку три портрета, выполненных маслом, монохромно, в технике, близкой его портретной графике; - живописцев Ф.А.Васильева и М.К.Клодта и скульптора М.М.Антокольского.

Портрет художника Ф.А.Васильева
1871. Монохромная живопись
Холст, масло. 88,3 x 68,3

Эти произведения завершали серию портретов «шестидесятников» и были итогом поисков художника на первом этапе самостоятельного творчества.

Монохромная масляная живопись с ее лоснящейся поверхностью, способностью передавать тонкие светотеневые градации в тоновом письме, белое обрамление, словно имитирующее поля фотографической карточки,- все должно было довести до логического завершения намеченную в графической серии линию использования в живописи выразительных средств, которые многим в ту эпоху казались прерогативой фотографии.

Крамской представляет на суд публики, весьма увлеченной «светописью», произведения, в которых индивидуальность человека воплощена с глубиной, фотографии в те годы недоступной. Он предлагает новой музе поединок на равных условиях, исключая цвет - важнейшее выразительное средство живописи. И побеждает, давая достойный отпор скептикам, уверяющим, что живописный «портрет отжил свой век», что «стоящее на очереди изобретение фотографии с красками нанесет окончательный удар» по живописи, единственной задачей которой останется «изображение исторических личностей». Кисть художника, не пренебрегая ни одной деталью, выявляет индивидуальность каждого из портретируемых так, как может это сделать лишь человек, обладающий способностью заглянуть в самую душу другого человека.

Портреты Крамского были замечены критикой. В.В.Стасов, приветствуя «особенное и небывалое» событие в жизни страны - первую передвижную, писал: «Когда речь пошла о портретах, разумеется, каждый сейчас же спрашивает: «А что же Крамской, где же Крамской? Ведь нынче его портреты знамениты и великолепны - неужели их нет на нынешней выставке?» - Есть, есть, конечно, есть. Все три портрета - первоклассные и исполнены совершенно оригинальным образом, масляными красками, но в один тон - коричневый, очень приятного и теплого оттенка».

Стасов смотрит на портрет Васильева словно бы сквозь цветное стеклышко живого восприятия знакомого ему человека, и потому этот портрет кажется ему поразительным «по необыкновенной непринужденности позы и по юношескому, беззаветному, светлому выражению, веющему из всего лица».

Портрет Васильева был особенно дорог Крамскому. Глубоко и нежно любил он этого щедро одаренного юношу, видел в нем будущего гениального русского художника.

В двадцать лет Васильев был уже взыскательным мастером, умным, взволнованным певцом родной природы, автором картины «Оттепель», получившей первую премию на конкурсе Общества поощрения художников.

И вот теперь, почти накануне выставки, Васильев тяжело заболел и уехал в Крым лечиться. А ведь всего несколько месяцев назад позировал он так непринужденно весело, так заразительно смеялся, с такой расточительностью делился мыслями, новыми замыслами, мечтал о выставке. Примириться с тем, что на выставке не будет картин Васильева, не придет он и сам, не будет слышно его звонкого голоса, Крамскому было трудно и горько.

Глубокой печалью веет от портрета Васильева - изящно щеголеватого, подчеркнуто артистичного: под белоснежным отложным воротничком - атласный черный бант, непринужденная поза. Но зоркий взгляд друга подмечает усталую сутуловатость плеч, намечающуюся впалость щек, еще не потерявших юношеской округлости, опущенные уголки губ и особую глубину взгляда больших спокойных глаз. Этот Васильев Крамского разительно не похож на того «гениального мальчика», который «легким мячиком» скакал между Шишкиным и Крамским» и имел, по словам Репина, «такую живую, кипучую натуру», которая сравнима была лишь с Пушкинской. «Звонкий голос, заразительный смех, чарующее остроумие с тонкой до дерзости насмешкой завоевывали всех своим молодым, веселым интересом к жизни; к этому счастливцу всех тянуло, и сам он зорко и быстро схватывал все явления кругом».

Таким видят Васильева окружающие, а под кистью Крамского уже возникает образ человека совсем иного склада. Даже сам Крамской осознает перемену Васильева позже, и для него неожиданным будет стремительный предсмертный взлет художника к вершинам мысли и творчества. Через два года после того, как был выставлен портрет, в феврале 1873-го, получив от Васильева из Крыма картину «В Крымских горах», Крамской пишет автору: «Настоящая картина - ни на что уже не похожа, никому не подражает - ни малейшего, даже отдаленного сходства ни с одним художником, ни с какой школой, это что-то до такой степени самобытное и изолированное от всяких влияний, стоящее вне всего теперешнего движения искусства, что я могу сказать только одно: это еще не хорошо, даже местами плохо, но это - гениально». И далее: «Понимаете ли Вы теперь, как важно для Вас самих, какая страшная ответственность Вам предстоит только оттого, что Вы поднялись почти до невозможной, гадательной высоты».

А в переписке Васильева с Крамским, в письмах младшего к старшему среди юношески шутливых и беззаботных строчек с трагической силой звучит мысль о всемогуществе природы и искусства: «Если написать картину, состоящую из одного этого голубого воздуха и гор, без единого облачка, и передать это так, как оно в природе, то, я уверен, преступный замысел человека, смотрящего на эту картину, полную благодати и бесконечного торжества и чистоты природы, будет отложен и покажется во всей своей безобразной наготе. Я верю в это, и потому прав, и никакие доводы не заставят меня думать иначе».

24 сентября (6 октября) 1873 года, в возрасте 23 лет, Федор Александрович Васильев умер в Ялте. «Васильев умер на пороге новой фазы развития своего таланта, очень оригинальной и самобытной. Я думаю, что ему суждено было внести в русский пейзаж то, что последнему не доставало и не достает: поэзию при натуральности исполнения», - писал Крамской.

Эволюция творческого метода Крамского как портретиста ярко отразилась в его работе над образом друга и соратника - И.И.Шишкина.

Портрет художника Ивана Шишкина.
1880. Холст, масло. 115 x 83.

В первом - графическом (1869, Государственный Русский музей) - портрете преобладает тот момент зоркой фиксации облика, который в ранних работах порой выдает ретушерское прошлое художника, хотя значительность и сила характера модели находят свое место и в этом образе.

Крамской, по-видимому, не удовлетворенный до конца своей работой, долго ищет композицию, способную воплотить образ человека, который всю душу свою отдает родной природе, изучив его «научным» образом.

Портрет И.И.Шишкина (1873, Государственная Третьяковская галерея), в котором пейзажист предстал перед зрителями «в тот момент, когда Шишкин более всего бывает Шишкиным, на фоне пейзажа с атрибутами художника, вышедшего писать этюды с натуры.

В портрете, написанном семью годами спустя, все элементы повествовательности - этюдник, зонтик, даже пейзажный фон - становятся излишними. По монументальной выразительности он сопоставим с портретом Л.Н.Толстого.

Та же цельность силуэта на светлом нейтральном фоне, свободное расположение фигуры в пространстве холста, голова с растрепанными седеющими волосами и густой бородой, мудрые и добрые глаза, тяжелые опущенные плечи. Облик модели становится активным выразителем характера, его «вместилищем». Кряжистый, как вековечное древо, «человек-школа», автор эпической «Ржи», готовый - и это творчески воплощает в своем образе Крамской - создать «Лесные дали», «Утро в сосновом лесу», «Корабельную рощу» - все те картины, которые и для сегодняшнего зрителя прежде всего и есть Шишкин.

Когда мы говорим Шишкин - перед нашими глазами встают образы, полные эпической силы: царственные леса России, пронизанные солнцем и овеянные поэзией, глухие лесные урочища с исковерканными буреломом могучими стволами, позлащенные заходящим солнцем верхушки исполинских сосен, дубы-великаны, строевой лес, корабельные рощи...

Когда мы говорим Шишкин - мы видим и зеленеющие под высоким солнцем тихие лесные опушки, и затерявшиеся в густых зарослях прозрачные ручейки, отражающие прибрежные березы, и голубой простор неба над простором! желтеющей ржи... Мы дышим свободнее и глубже, словно на нас и в самом деле повеяло смоляным ароматом сосны, свежей лесной сыростью, прелью прошлогодней листвы...

Крамской отчетливо сознавал историческое место Шишкина. Он отмечал в одном из своих писем: «Шишкин нас просто изумляет своими познаниями, по два и по три этюда в день катает, да каких сложных... И когда он перед натурой... то точно в своей стихии, тут он и смел и ловок, не задумывается; тут он все знает, как, что и почему... Я думаю, что это единственный у нас человек, который знает пейзаж ученым образом... Все эти Клодты, Боголюбовы и прочие - мальчишки и щенки перед ним... Шишкин - верстовой столб в развитии русского пейзажа, это человек-«школа»...»

Крамской написал несколько портретов Шишкина. Одним из лучших является Портрет художника Ивана Шишкина, 1880 года, находящийся в Русском Музее в Санкт Петербурге.

На главную

1 2

Вперед